В XIX веке англичане У. Споттисвуд, Дж. Ридли и француз П. Лаббе, побывавшие в России, описывали географию, города, быт и нравы жителей, архитектуру. Отдельные сообщаемые ими факты отсутствуют в других исторических источниках. Объективные описания Уфы, наряду с другими местностями государства, способствовали деконструкции западноевропейского мифа о «дикости», «варварстве» и, вообще, «неправильности» России.
Выдающийся английский математик и физик, будущий президент Лондонского королевского общества Уильям Споттисвуд (1825-1883) прибыл в Уфу за полночь 24 сентября (по старому стилю) 1856 г. и разместился в лучшей, по его словам, городской гостинице. На следующее утро его приезд уже обсуждал весь город, к тому же по случаю коронации Александра II в Уфе был объявлен трехдневный праздник.
Описывая Уфу, математик сообщает, что она «стоит на высоком мысу, образованном слиянием рек Белой и Уфы. Значительная часть города расположена на холме (Троицкий холм в районе нынешнего Монумента Дружбы – прим.) и застроена заурядными широкими прямоугольными улицами и большими площадями» (в старой части города имелись Троицкая (ныне Первомайская) и Нижнеторговая, находившаяся в районе нынешней остановки «Монумент Дружбы», площади). Споттисвуд отмечает, что на горе располагается монастырь, а с природного уступа видны прекрасные долины Демы и Белой. Гора, о которой он говорит, – Усольская гора, находящаяся в юго-восточной части города, у изгиба р. Белой, после устья впадающей в нее р. Сутолоки (ныне микрорайон Алмалык-2, бывшая Золотухинская слобода), а упоминаемый им монастырь – Уфимский Благовещенский женский монастырь, существовавший с 1833 г. до революции.
«Несколько рядов деревянных домов посреди большой площади, на которой находится гостиница, образуют рынок» (нынешняя Верхнеторговая площадь). Прогулявшись почти по всем его лавкам, Споттисвуд не нашел в них ничего достойного внимания: «Все основные продукты питания, посуда, стекло, одежда и т. д., завозятся в Уфу из Московской и более южных губерний. За сморщенный и непритязательного вида лимон просят полтинник, т. е. примерно 1 шиллинг и 71/2 пенни».
Спутник Споттисвуда, мистер Лозерон, встретил в Уфе даму, с которой они «познакомились по пути в Нижний и получили тогда от нее советы, что нужно делать, если вдруг заедем в ее родную Уфу. И вот теперь она пригласила к себе домой меня и несколько своих друзей, чтобы познакомить их с «англичанином», так что мне пришлось провести ужасно скучный вечер в кругу почти трех десятков уфимцев, слушая сквозь завесу табачного дыма их разговоры, смысла которых я не понимал в силу незнания языка».
Как-то вечером иностранные гости посетили представление в театре. В 1856 г., когда Споттисвуд побывал в Уфе, в городе гастролировала труппа известного уральского антрепренера П.А. Соколова, репертуар которой состоял из водевилей. Как отмечали современники, артисты играли естественно, хорошо изучили роли, прекрасно передавали суть пьес зрителям. Споттисвуд побывал на спектакле, который, вероятно, был дан в здании только что построенного Дворянского собрания (сейчас в нем по адресу ул. Ленина, 14 находится Уфимский государственный институт искусств им. З. Исмагилова), так как до 1861 г. отдельного помещения для театра в Уфе не было.
Когда Споттисвуд утром выехал из Уфы (а это происходило по Оренбургскому тракту, который начинался на нынешней ул. З. Космодемьянской), он поехал мимо холмистых нив, и после переправы через Белую ему открылся «изумительный вид на город с Оренбургского яра (сейчас это территория Малой Школьной улицы). На вершине, покрытой зеленой травой горы, которая спускается к реке, за исключением тех мест, где в силу своей крутизны она состоит из скал, виднелись монастырь и казармы, справа было несколько небольших оврагов с деревьями, домами и церквями (вероятно, имеется в виду Шувалин овраг в нынешнем микрорайоне Дружба-2 и местность в микрорайоне Алмалык-2), а ближе к нам располагался широкий луг, частично очищенный от леса, за которым вдоль реки тянулись густые заросли ивы и прочей растительности» (район нынешней ул. Прибельской в Кузнецовском Затоне). Таковы были впечатления крупного английского ученого об Уфе.
В начале августа 1897 г. в Уфу вместе с делегатами VII Международного геологического конгресса прибыл шотландский инженер и металлург Джеймс Картмелл Ридли (1844-1914). По его словам, температура воздуха в тени достигала почти 30 градусов Цельсия. Судя по описанию, участники геологической экскурсии сошли с поезда в районе современной железнодорожной платформы Правая Белая и въехали в город по нынешней ул. Трактовой – единственному месту, где до сих пор сохраняется булыжная мостовая, вымощенная в 1824 г. Делегаты конгресса проехали через мусульманское кладбище (ныне историко-мемориальное Мусульманское кладбище, ул. Алтайская, 19), «принадлежащее башкирам — проживающей в этих местах народности…». Двигаясь в клубах пыли, Ридли и его спутники прибыли к зданию Уфимского губернского музея (ныне здание по ул. Пушкина, 85/1), их исключительно вежливо и гостеприимно приняли городской голова Александр Александрович Маллеев (1848-1906) и другие уфимские чиновники. Путешественников очень удивило наличие в столь отдаленном и практически неизвестном на Западе месте такого замечательного заведения с разнообразной и очень интересной экспозицией, включающей даже огромные кости мамонта. После возвращения в вагон поезда и отобедав, некоторые из геологов совершили поездку в театр, который, по словам Ридли, представлял «изумительное деревянное сооружение». Это был двухэтажный Видинеевский летний театр, построенный в 1894 г. уфимским купцом В.И. Видинеевым и долгие годы являвшийся центром культурной жизни города. Он состоял из многоярусного зала на 794 места и обладал прекрасной акустикой, находился в нынешнем саду культуры и отдыха им. С. Т. Аксакова и был снесен в 1991 г. Гостей ждала восхитительная постановка драмы из времен Ивана Грозного.
Посещение Ридли Уфы совпало с отмечавшимся 22 июля (4 августа) тезоименитства жены императора Александра III и матери императора Николая II вдовствующей императрицы Марии Федоровны (1847-1928), в честь которого был организован фейерверк. По замечанию Ридли, «размеры культурных заведений в Уфе, образовательный уровень большинства ее жителей, архитектура домов и зданий, гостеприимство городских властей и все прочее заставили нас полностью пересмотреть наши прежние предвзятые представления о Восточной России, хотя раньше мы думали, что Уфа находится где-то в полудикой местности».
Летом 1898 г. в Башкирии побывал французский путешественник Поль Лаббе (1867-1943). По пути в места проживания башкир он посетил Уфу. По его словам, она «напоминает амфитеатр, сооруженный на берегу Белой. Сегодня в городе проживают 60 000 жителей, и у нее хорошие перспективы для развития по причине очень удобного расположения между Уралом и Сибирью. Под вечер я прибыл в городскую гостиницу, где мне пришлось более двух часов выслушивать рассказ ее хозяина об Уфе, губернии и Транссибирской железной дороге. Наконец, когда его лекция завершилась, я, уходя в свой номер, не удержался и спросил его, почему он говорит со мной по-русски. – Но мне показалось, что Ваше произношение не совсем французское, – ответил мне он. – Только теперь мы поняли, что оба являемся уроженцами Франции».
Все три путешественники оставили доброжелательные записки об Уфе. Особенно это касается Споттисвуда, приезжавшего в город вскоре после окончания военных действий Англии против России в Крыму. Отдельные сообщаемые ими факты имеют определенную историческую ценность.
По материалам Всероссийской научно-практической конференции «Уфа в российской истории».
